Восточное путешествие Цесаревича Николая. Завершение (ч.4)
Четвёртая часть описания «восточного путешествия» наследника престола Цесаревича Николая Александровича Романова в 1890-1891 годах — путь от Томской губернии до Уральска. Начало в предыдущих постах — часть 1, часть 2, часть 3.
Итак, 3 (15) июля 1891 года Цесаревич со свитой въехал в пределы Томской губернии в сопровождении томского губернатора Г.А.Тобизена.
В Мариинске Цесаревич останавливался на ночлег, проведя в городе около 10 часов. К приезду будущего императора мариинцы тщательно готовились: город украсили, подыскали лучшие экипажи, тщательно подбирали ямщиков. Около перевоза через реку Кию, где должен был высадиться Цесаревич, выстроили специальную арку и помост. Деревянную арку украсили цветами и зеленью, помост весь застлан коврами; мелькали государственные флаги. Цесаревич выехал из города Ачинска (где он побывал в городском соборе и ночевал в доме купца Максимова) в половине восьмого утра. Известно было, что в Мариинске ждать его нужно лишь к вечеру и что он заночует в Мариинске. Под ночлег определена была квартира в здании уездного училища и здание училища тоже было украшено. Весь день постоянно прискакивали гонцы-информаторы. В половине первого в селе Большой Косуль ожидаемый высокий гость в специально устроенном шатре завтракал, в 4 часа в Тяжине — пил чай. Согласно полученной из Боготола телеграмме, ожидать прибытия наследника нужно было ранее восьми вечера. У покатого помоста, устроенного от реки к верху, на горный берег, где установили арку, стояли давным-давно учащиеся женских и мужских училищ, чины разных ведомств при полном параде, депутаты с хлебом-солью. Мариинский городской голова Савельев со всеми гласными думы, волостные старшины Боготольской, Почитанской, Зыряновской, Дмитриевской волостей, особо избранные представители от этих волостей — тоже. Даже из далёких Тутал-Чулымских приехали представители. Ну, а далее от арки толпился простой народ. В девятом часу прискакал нарочный, объявил, что Цесаревич выехал с последней станции. Прибыли вслед за нарочным начальник губернского жандармского управления вместе с мариинским исправником Новогонским. Теперь-то уж ясно было: высокий гость появится с минуты на минуту.
«Ровно в 9 часов 15 минут на противоположной стороне реки по тракту показались быстро мчавшиеся экипажи. Баркас, устроенный специально для перевоза Его Высочества через реку, стоял уже у того берега вместе с гребцами (из местных купцов), одетыми в богатые русские костюмы: там же находился и горный исправник Перегонец. Так как в то время было уже темно (хотя иллюминация была устроена и на той стороне реки) — разглядеть ехавших было трудно. Что высокий путешественник прибыл уже к берегу реки, узнали только по раздавшимся там восторженным крикам «ура» стоявшего за рекою Киею народа. Как только баркас достиг половины реки, все воспитанники и воспитанницы запели народный гимн, который подхватили все стоявшие рядом, а затем раздались заглушившие все крики «ура» многотысячной толпы. Его Высочество поднимался по помосту. На середине площадки городская депутация встретила его с хлебом и солью: затем сейчас же поднесли хлеб и соль на серебряных блюдах и депутации от волостей, которым Его Высочество, принимая хлеб и соль, изволил сказать: «Спасибо, передайте мою благодарность всем крестьянам». После этого Его Высочество в одной коляске с начальником губернии и в сопровождении свиты направился в собор св.Чудотворца Николая, где, встреченный у входа городским духовенством со св.Крестом и хоругвями, выслушал краткое молебствие. Всё время с проезда от пристани к собору и от собора к квартире, коляску Его Высочества окружал народ. Несмотря на общее стремление всех быть ближе к коляске, особой толкотни не было. Пока был ужин, и Его Высочество не лёг спать в 12 часов ночи квартиру окружал народ, почти несмолкаемо кричавший «ура». Его Высочество утром выходил на балкон и кланялся народу. Ровно в семь часов последовал отъезд в Томск».
О том, что наследник трона посетит и Томск, местным властям стало известно примерно за три месяца. Сразу началась лихорадочная подготовка к встрече. К ней томичи готовились тщательно, не скупясь на расходы. Чтобы исключить всякие накладки, программу визита расписали буквально по минутам.
По-своему готовилась и томская полиция. На пути следования кортежа были проверены все мосты, придорожные канавы и водосточные трубы. Ничего подозрительного не нашли. Но не успели перевести дух, как за несколько дней до приезда августейшей особы в жандармское управление явился «бдительный» гражданин — ссыльный Свечин, якобы видевший, как ночью кто-то подвешивал под мост через Ушайку, по которому должна была проследовать карета Цесаревича, подозрительный предмет. Предмет этот по внешнему виду очень напоминал бомбу, поэтому в Томском жандармском управлении отнеслись к доносу со всей серьёзностью, и по городу начались повальные аресты предполагаемых заговорщиков. Вот только отчего-то в числе подозреваемых оказались в основном представители местной либеральной интеллигенции, в том числе двоюродный брат томского книготорговца и просветителя Петра Ивановича Макушина — Владимир Посохин. А виноват Посохин был всего лишь в том, что макушинский книжный магазин оказался буквально в двух шагах от места, где была найдена «бомба». Как говорится, нашли крайнего. Сам Пётр Иванович, находившийся под негласным надзором полиции, на это время из Томска предусмотрительно уехал, оставив родственника присмотреть за магазином. Квалифицированных экспертов-криминалистов в то время в Томске, по всей видимости, не было, поэтому для определения содержимого опасной находки пригласили специалистов-химиков из университета. Они быстро сделали вывод, что подозрительная коробка - это вовсе не бомба, а всего лишь муляж. Свечина допросили с пристрастием, и он сознался, что изготовил «бомбу» сам в надежде получить амнистию. Больше всего в этой истории пострадали непутевый «доброжелатель», получивший вместо награды дополнительный срок, и П.И.Макушин. Именно его обывательская молва записала в террористы.
В Томск, куда пароходом прибывал августейший гость, заблаговременно откомандировали сводный казачий конвой, в том числе девять сибирских и семиреченских урядников. И вахмистра станицы Пресногорьковской, полного Георгиевского кавалера Панкратия Воропаева.
Исторический момент приезда Цесаревича в Томск настал 5 (17) июля в 9 часов 55 минут, когда к специально построенному домику на Иркутском тракте в четырёх верстах от Томска подъехал экипаж. Летнее утро огласило раскатистое народное «ура». Вся людская масса с обнажёнными головами устремилась к августейшему гостю, чтобы рассмотреть его поближе. Городской голова Пётр Васильевич Михайлов вручил Цесаревичу хлеб-соль на шикарном серебряном подносе с гербом Томска.
Далее кортеж проехал через триумфальные ворота, сооружённые у Белого озера специально для этого случая. Все городские дома по пути следования процессии были украшены флагами, цветами и зеленью. Основная масса зевак столпилась на Базарной площади возле Иверской часовни. Здесь кортеж остановился, и царский наследник предстал перед многотысячной восторженной толпой. Около часовни был возведён огромный шатер, на ступенях которого Цесаревича приветствовал томский епископ Макарий. После традиционного молебна, поднесения иконы и целования креста процессия направилась по главной городской улице к только что построенному губернаторскому дому.
Будущий государь получил из рук П.В.Михайлова подарочный альбом с видами Томска и осчастливил рукопожатием крупнейших местных чиновников. Он еле успевал принимать различные подношения и выслушивать приветствия от депутаций, собравшихся со всех концов губернии. За оставшуюся половину дня Цесаревич посетил преосвященного Макария и Иоанно-Предтеченский женский монастырь. Заключительным аккордом стал торжественный ужин в Общественном собрании для особо избранной публики.
Вход туда был устроен через террасу, убранную зеленью и флагами; малая и большая гостиные комнаты были заново меблированы и декорированы зеленью, а в зале помимо этого было на стене драпри, на котором помещались портреты Их Величеств рядом, а внизу под ними портрет Его Высочества. Под портретом на особом возвышении был поставлен стол, за которым было место Его Высочества. Там же, за обедом, сели преосвященнейший Макарий, Г.А.Тобизен, князь Барятинский, адмирал Басаргин, В.М.Флоринский, генерал-майор Александров, Языков, Журин, Денисов и П.В.Михайлов, за остальными столами сидело 64 человека, в числе которых был отец ректор Томской духовной семинарии, архимандрит Никанор, и настоятель Томского Алексеевского мужского монастыря архимандрит Лазарь. Первый тост был провозглашён начальником губернии за здоровье Их Императорских Величеств: многочисленное «ура» огласило залу собрания как ответ на тост. Затем городской голова П.В.Михайлов «за здоровье Дорогого Царственного Гостя г.Томска!»
Вечером весь центр Томска зажёгся праздничной иллюминацией. Хотя электричества тогда ещё в городе не было, тысячи свечей, выставленных в окнах, и разноцветные фонари на стенах домов производили чрезвычайно эффектное впечатление.
Поздним вечером, 5 (17) июля — в начале ночи 6 (18) июля, в сопровождении князей Кочубея и Ухтомского, Цесаревич тайно посетил городскую келью высокочтимого им таинственного томского Старца Фёдора Козьмича и могилу Старца в ограде Томского Богородице-Алексиевского мужского монастыря.
Утро следующего дня было посвящено визиту в университет, открытый тремя годами ранее. По такому случаю в главном корпусе и рядом с ним собрали не только преподавателей и студентов, но и учащихся многих томских школ и училищ. В актовом зале Николаю Романову вручили диплом почётного члена университета и попросили его принять первый университет в Сибири под своё покровительство. После этого он откланялся, сел на пароход и уплыл вниз по Томи по направлению к Тобольску. На прощание наследнику вручили петицию о желательности проведения Сибирской железной дороги через Томск, что, впрочем, осталось несбывшейся мечтой. Расставание томичей сопровождалось исполнением Народного Гимна «Боже, царя храни...» под музыку военного духового оркестра.
До устья Томи пароход «Николай» сопровождался почётным эскортом пароходов «Казанец» и «Нижегородец» и далее по реке Оби в сопровождении парохода «Казанец».
Последнюю, в Томской губернии остановку, Цесаревич Николай Александрович совершил 7 (19) июля в заштатном городе Нарыме, основанным в 1596 году при царе Фёдоре Иоанновиче.
К прибытию в Нарым наследника престола на берегу Нарымской протоки р.Оби были устроены пароходная пристань и «царский» павильон, в который с крестным ходом, была принесена из Нарымского Крестовоздвиженского собора главная святыня Нарымского края — местночтимая икона Знамения Абалацкой Божьей Матери Покровительницы Сибири, переданная с благословением для целования в руки Цесаревича. Торжество встречи будущего русского царя прошло при огромном стечении жителей Нарыма и всего Нарымского края, в том числе коренных обских инородцев, специально прибывших в Нарым, чтобы лицезреть Цесаревича, осчастливившего своим посещением столь отдалённый и пустынный край, никогда ранее не посещаемый русскими царями или их августейшими наследниками.
В Тобольской губернии первоначально планировалось шесть остановок. На станции Еланка было предложено собраться представителям Тобольска, Тюмени и Тары. Но маршрут изменили. Цесаревич решил ехать от Томска на Омск на пароходе красноярского купца Гадалова «Николай», который сопровождал пароход «Казанец», принадлежавший главному представителю пароходства по рекам Западной Сибири тюменцу Ивану Ивановичу Игнатову.
8 июля была сделана первая на территории Тобольской губернии остановка — в Сургуте. Как писал впоследствии князь Эспер Ухтомский, сопровождавший Николая в его «восточном» путешествии, крики «ура!» заглушили даже шум парохода. К встрече наследника здесь подготовились основательно, построив специальную площадку на горе Белый Яр. Здесь вырос павильон, рядом с которым находились остяцкие юрты с принадлежностями для быта и охоты. К площадке вела лестница, украшенная зеленью. Всего час пробыл Цесаревич в Сургуте. За это время успел немного пообщаться с жителями. Например, сказал несколько ласковых слов воспитанникам городского училища, а от девочек из церковно-приходской школы принял подарок. Серебряное блюдо, работы московской фабрики Корнилова, было украшено по краям оксидированными накладными якорями, а посередине рисунком, изображавшим пароход на полном ходу. Солонка, сделанная в Тобольске художником Знаменским, изображала земной шар (из мамонтовой кости), на котором был обозначен весь путь именитого путешественника. Блюдо подносил И.И.Игнатов. Тюменцы критиковали его за нерасторопность (по слухам, он уронил блюдо), хотя в книге Э.Ухтомского об этом, возможно из этических соображений, не упоминается.
Вообще в Сургуте Цесаревича завалили подношениями. Так, пожилая чета Туполевых, стоя на коленях, одарила гостя старинным образом Николая Чудотворца, передаваемым в семье по наследству. Местные дамы сплели для Николая берестяную корзину и берестяную коробку с кедровыми орехами — «сибирский разговор», так их называли. Остяки поднесли меха и живую рыбу. А некий мещанин Тетюцкий, родственник старосты, настойчиво предлагал наследнику 10 соболиных шкурок. Перед отъездом он щедро одарил жителей своими дарами. Кто-то получил часы, кто-то — золотые монеты. А старику Туполеву с женой достался главный презент — «портрет Его Императорского Высочества».
В Сургуте у будущего императора произошла короткая, но удивительная встреча. Ему был представлен доктор философии из Стокгольмского университета господин Мартин. Получилось так, что именно в это время шведский ученый занимался сбором этнографических редкостей для своей коллекции.
В шесть часов вечера Николай отбыл на пароход и принялся за ужин. Корабль отчалил под звуки казачьего оркестра, прибывшего в Сургут из Омска.
Следующие часы из-за непогоды наследник провел в каюте, просматривая корреспонденцию и отдыхая. Лишь изредка он поднимался на палубу, но дождь быстро прогонял Николая в трюм. А вот тоболяков стихия не пугала. Экипаж судна на всём протяжении пути слышал крики «ура!» — это жители окрестных деревень и сел приветствовали пароход с Цесаревичем.
9 (21) июля пароход сделал ещё одну остановку — у села Самарово (позднее, 1950 году это село вошло в состав г.Ханты-Мансийска).
В Самарово Николаю также хватило часа. Как только весть о проследовании наследника из Томска в Тобольск через Самарово достигла села, незамедлительно прибыло губернское и городское начальство, и закипела работа по устройству села. Убрали мусор, засыпали песком грязь, к церкви проложили мостовую. На пристани Иртыша была устроена палатка, обитая белым полотном, украшенная зеленью, щитами, гербами и распущенными флагами. Соорудили лестницу на горную возвышенность и дерновые скамейки на случай, если августейший путешественник соизволит отдохнуть. За неделю до визита в Самарово явилось 150 депутатов из 6 губернских округов. Ранним, ясным утром 8 июля за рекой увидели поднятый флаг — условный знак о приближении парохода. Духовенство в полном облачении, депутаты, сельчане выстроились в ряд. В 7 часов утра, вышел пароход «Николай» с государственным гербом на флаге, затем показался пароход «Казанец» со свитой на борту. На берегу зазвучало долго не смолкавшее «ура!». К приставшему кораблю был подан застланный ковром трап. Вдруг пошёл сильный дождь. Не смутившись, Цесаревич сошёл на землю и, прежде всего, приложился к кресту. Затем ему преподнесли хлеб-соль на серебряном блюде работы петербургских мастеров с надписью: «Возлюбленному Сыну Царя-Батюшки, Надежде нашему, Государю Наследнику Цесаревичу от верноподданных крестьян Тобольской Губернии» стоимостью, как впоследствии отмечалось в каталоге выставки подарков наследнику, в 3000 рублей. По пути следования Николая Александровича сельские девушки закидывали его цветами. В специально возведённой палатке, гость принял дар от сельчан И.Г.Купцова — 2 соболя и от семьи Шейминых – полотенце и скатерть сибирского производства. Остяки привели оленя и лисицу, один из крестьян притащил медвежонка. После осмотра диких животных Николай Александрович подарил остякам 100 рублей и изъявил желание, чтобы олени были отпущены на волю. Незамедлительно на рога животных навязали флаги и ленты и отпустили на все четыре стороны. Пожаловав в пользу Самаровской церкви 200 рублей, после небольшого отдыха под громкое «ура!», цесаревич со свитой возвратились на пароход. Жители села бросились в лодки и долго сопровождали пароходы. Стоящий на палубе наследник одаривал улыбкой, подносил руку к козырьку и посылал воздушные поцелуи.
В 8 утра пароход двинулся вверх по Иртышу. В селе Демьянское была следующая остановка, но наследник на берег не сходил — принял депутацию на борту корабля.
Коллекция Цесаревича пополнилась очередным драгоценным блюдом и красочным альбомом. А делегаты получили два перстня — с сапфиром и рубином. 10 (22) июля на рассвете, пополнив запас дров, без гудков — чтобы не разбудить августейшего пассажира — пароход отчалил и взял курс на Тобольск...
С берегов на пути судна всё так же неслись радостные крики. Женщины вставали на колени и крестились. А крестьяне на лодках пытались приблизиться к кораблю. Но удалось это сделать только одному человеку. Внимание Цесаревича привлек мужчина, показывавший издали... огромного осетра. Николай даже приказал замедлить ход судна, чтобы рыбак смог добраться до парохода и взойти на борт. Невероятно счастливый крестьянин оказался лицом к лицу с наследником российского престола и дрожащими руками передал ему рыбу. Цесаревич сказал: «Спасибо» — и вручил рыбаку две золотые монеты — «детишкам на память».
В этот день в Тобольске шёл проливной дождь и был сильный ветер. Несмотря на непогоду, тысячи горожан заполнили все пространство у Ширковской пристани и прилегающие улицы, празднично украшенные к приезду дорогого гостя. Обгоняя пароход с будущим императором, прискакал гонец и, тяжело дыша, известил встречающих, что Цесаревич уже близко. В 7 часов вечера на горизонте появился силуэт парохода. Через сорок минут он причалил, и гость сошел по трапу на берег.
На берегу Николаю четырежды подносили хлеб-соль — на разных блюдах.
Затем местное войско проследовало мимо Цесаревича парадным шагом, и наследник, пройдя триумфальные ворота, на экипаже в компании губернатора отправился по городским улицам — в Софийский летний собор.
Курганская делегация, встречавшаяся с наследником престола (Снимок сделан в Тобольске в фотомастерской Я.О.Фидлермана) —
Николай Александрович в этот вечер успел побывать в нескольких местах — губернском музее, саду Ермака. В один из моментов к наследнику подвели 92-летнего седого старца — местного старожила по фамилии Колбин. Оказалось, что этот ветеран полвека назад был гребцом на шлюпке, на которой прибыл в Тобольск Александр Николаевич, в то время сам ещё Цесаревич, а после император России и дед Николая. Тот, первый в истории духовной столицы Сибири визит представителя императорской династии состоялся летом 1837 года. Николай Александрович сердечно поблагодарил старика-гребца за верную службу отцу и пожаловал ему золотой полуимпериал — монету достоинством в 5 рублей, сумму в то время весьма внушительную.
Позже, когда уже почти стемнело, в помещении Тобольского общественного собрания Цесаревич выпил чая, потом — бокал шампанского. Перед отъездом Николай Александрович — прямо на корабле — раздал многочисленные подарки, отужинал, а в первом часу ночи теплоход отчалил от пристани. На следующий день в Тобольске были объявлены народные гулянья.
В Усть-Ишиме (до Тары по Иртышу 365 верст), где Цесаревич останавливался на ночь с 11 на 12 (с 23 на 24) июля, было принято решение подойти к Таре. Промежуточная остановка была в посёлке Тевриз. Ровно в 9 часов пароход «Николай» подошел к тарской пристани.
Описание князем Ухтомским встречи Цесаревича на тарской пристани: «К счастью горожан погода 13 (25) июля стояла прекрасная. Его Высочество, встав ранее обыкновенного, изволил любоваться при приближении красивым поэтическим видом города, а когда подошли ближе, выразил одобрение усердию горожан, столь красиво убравших пристань».
Жители, ожидая высокого гостя, «не остановились перед расходами и заботами»: дорога к городу была уставлена флагами, близ пристани устроили большую украшенную площадку, вымощенную деревом, а с двух сторон пристани на большое расстояние по воде были поставлены флагштоки, соединённые гирляндами и украшенные иллюминацией. На пристани было собрано духовенство, и выставлен почётный караул. «Его Императорское Высочество изволил выйти и, приложившись к святому кресту и приняв окропление святою водою, направился к почётному караулу. Проследовав вдоль него и поздоровавшись с нижними чинами, а так же с воспитанниками учебных заведений, собранными на той же площадке, Его Высочество принял депутации с хлебом-солью. Первыми представлялись гласные города Тары с городским головою Пятковым во главе, затем были допущены поднести хлеб-соль старообрядцы Тарского округа, причем блюдо подносил пожилой крестьянин Чинягин; после него приветствовали Его Высочество прибывшие издалека бухарцы Тюменского округа и инородцы Кашегальской волости того же округа, затем бухарцы Тарского округа и инородцы Аялынской волости того же округа».
Тарский городской голова Пятков поднес наследнику золоченое с эмалью серебряное блюдо работы московского фабриканта Шапошникова. Старообрядец Чинягин вручил гостю серебряное блюдо с резьбой и такую же солонку. Бухарцы Тюменского округа привезли блюдо ореховое с отделкой и надписью на мамонтовой кости. Ясачные инородцы-магометане Кашегальской волости подарили фарфоровое блюдо, с отпечатанной золотой надписью. Бухарцы Тарского округа и инородцы Аялынской волости поднесли блюдо оставшегося неизвестным местного мастера из кленового дерева с украшениями. Тут же на пристани стояли воспитанницы Тарской женской прогимназии и их начальница Ильина с букетом. Начальница прогимназии «от смущения не решилась тут же просить этой милости» — поднесения цветов. После доклада наследник «разрешил пропустить начальницу и несколько девочек на пароход, где г-жа Ильина имела счастье лично вручить Цесаревичу букет и, надо было видеть радостные лица детей, когда Его Высочество несколькими словами и ласковой улыбкой поблагодарил их».
Перед отходом парохода все депутации были приглашены на палубу и старшие депутаты поочередно допускались в каюту, где из рук Николая Романова получали подарки. Городской голова А.Ф.Пятков получил перстень с сапфиром и брильянтами. Старообрядцу Чинягину были вручены серебряные часы. Серебряные часы с государственным гербом получили тюменцы и татары Аялынской волости. Бухарцы Миршанов и Абейдулин, «равно выборный от бухарцев Тарского округа Начметдин Айтыкин» удостоились получить медали на Станиславских лентах для ношения на груди. Начальница прогимназии Ильина получила кольцо с камнями. Кроме этого, наследник пожаловал деньги на угощение детей, воспитывающихся в прогимназии и в Немчиновском сиропитательном заведении.
Жители Тары, собравшиеся на берегу Иртыша, долго провожали пароход восторженными криками. После чего все отправились в собор. В отправленной в тот же день телеграмме они просили губернатора выразить чувства преданности Цесаревичу. Это сообщение было получено Николаем 16 июля, и он поручил искренне благодарить жителей Тары. Его ответная телеграмма «подняла радостное чувство тарцев и пароход «Николай», проходя вечером 17 июля мимо Тары, видел город всё еще разукрашенным и иллюминированным».
В селе Карташово наследника встречали от Тюкалинска городской голова Фирстов, от Туринска — чиновник Помаскин. Последний прибыл в Карташово с делегацией за 1,5 тысяч вёрст от дома. 14 июля наследник находился уже в Омске. Все участники этого путешествия, обеспечившие поездку наследника по маршруту Томск–Омск по Оби и Иртышу, получили памятные награды из рук будущего императора. Перстень и портрет Николая Александровича с надписью был вручён коммерции советнику Игнатову, который был приглашен 15 июля перед обедней на личную аудиенцию. Командиры пароходов, машинисты, команды — все получили подарки. Даже врач Соболев, приглашенный для сопровождения наследника, был одарен золотыми часами.
О том, что именитый путешественник намерен на обратном пути посетить столицу Степного генерал-губернаторства — Омск (который являлся также столицей Сибирского казачьего войска), стало известно в начале 1891 года. По приказанию Наказного атамана Сибирского казачьего войска генерала от кавалерии барона М.А.Таубе была сформирована комиссия из представителей наиболее причастных к встрече ведомств, её председателем назначен исполнявший в то время должность начальника окружного штаба генерал-майор Ф.Ф. фон Таубе, а постоянными её членами являлись правитель канцелярии генерал-губернатор В.С.Лосевский, председатель Войскового хозяйственного правления Г.Е.Катанаев, бывший городской голова Э.И.Эзет, управляющий Омским округом почтово-телеграфного ведомства И.А.Павлов, протоиерей К.Л.Недосеков и полицмейстер Е.П.Шмонин. После долгих раздумий и споров комиссия выработала подробную программу. Согласно ей, приезд Николая в Омск ожидался с 19 по 22 июля 1891 года. Готовилась конная встреча, бал, посещение лагерей Кадетского корпуса и многое другое. Но некоторым из этих мероприятий так и не суждено было состояться по причине более раннего возвращения Цесаревича из Японии и ускоренного в связи с этим маршрута. Разработанная заново программа встречи по просьбе князя Барятинского, состоявшего в свите наследника престола, была послана ему в Томск. Через несколько дней туда же отправились оркестр и хор Сибирского казачьего войска, которые должны были на пароходе развлекать августейшего путешественника игрой и пением. Во время восьмидневного плавания от Томска оркестр ежедневно играл два раза в день. В его репертуаре насчитывалось 170 музыкальных произведений. Судя по всему, музыканты и певцы доставили Цесаревичу и его свите немало удовольствия — по прибытии в Омск хору было пожаловано 700 рублей, а его капельмейстеру Гровесу подарен перстень, усыпанный бриллиантами.
В начале июля в Омске царила предпраздничная обстановка. Горожане строили арку и павильон близ пристани, украшали здания флагами, зеленью и вензелями, приспособляли шесты для иллюминаций, приводили в порядок дома и улицы. В Омск прибывали от всех станиц войска станичные атаманы и по два казака или урядника. Эти депутаты были исключительно участники Кокандского и Хивинского походов, имевшие по 2–3 знака военного отличия.
С особенным усердием приводилось в порядок Войсковое Хозяйственное Правление в Омске, около него, при выезде с Атамановской улицы, воздвигалась арка «От Сибирских казаков».
За три дня до приезда высокого гостя в здании Войскового хозяйственного правления была открыта для осмотра городской публикой выставка подарков от сибирских и семиреченских казаков, предназначенных для наследника престола. Здесь можно было увидеть карты и атласы разных частей войсковых территорий, планы станиц и юртовых офицерских наделов. Были выставлены три серебряных блюда с солонками, иконы святителя Чудотворца Николая и Абалакской Божьей Матери, чернильный прибор в виде металлического полковничьего погона Семиреченского казачьего войска, а также небольшая шкатулочка — один из подарков сибирских казаков, представляющая собой точную модель винтовки Бердана.
14 (26) июля в четыре часа пополудни, наследник российского престола на пароходе «Николай», принадлежавшему купцу Гадалову, пришвартовался к омской пристани. Оба берега Оми и мост, соединяющий их, были усеяны толпами людей. Сюда же съехались многочисленные депутации и представители городского общества, которые разместились в красивом павильоне, выстроенном специально для этого случая неподалеку от Игнатовской пристани в устье Оми.
В 3 часа 45 минут с вала Омской крепости прогремели пушечные выстрелы и городскую тишину прервал колокольный звон церквей. Предчувствуя скорую встречу, толпа заволновалась, послышались радостные возгласы, которые при вступлении Цесаревича на омскую землю слились в монотонный радостный гул. На пристани Николая Александровича и его свиту встретили Генерал-губернатор Степного края барон Максим Антонович Таубе с супругой, исполнявший обязанности вице-губернатора А.И.Дмитриев-Мамонов и городские дамы. Приняв почётный рапорт генерал-губернатора Цесаревич в сопровождении встречавших чинов и свиты проследовал в устроенный на берегу павильон. Здесь Его Высочество приветствовал городской голова А.В.Старков с гласными Думы и председателями купеческого, мещанского и станичного обществ. Вкусив по русскому обычаю хлеб-соль, наследник престола поклонился присутствующим и направился к экипажу.
Момент перехода Николая Александровича к экипажу от беседки был снят омским фотографом И.Е.Кесслером —
Под радостные крики многотысячной толпы венценосный путешественник проехал через триумфальную арку «От Сибирских казаков» к Пророко-Ильинской церкви, где был встречен городским духовенством во главе с протоиереем Недосековым, который краткой речью приветствовал наследника престола. Здесь Николай Александрович впервые вступил на то самое место, где по указанию первого императора России — Петра Великого в 1716 году была заложена Омская крепость. Пока проходила служба в церкви, толпа в благоговении стояла перед храмом. Но как только августейший атаман снова показался на улице, направляясь через сад к генерал-губернаторскому дворцу, она опять кинулась за ним. Сдержать народ было невозможно. Обгоняя друг друга, люди с восторженными криками стремительно бежали за наследником престола, уничтожая на своем пути цветочные клумбы, кусты, молодые деревца, посаженные к приезду гостя.
У подъезда дворца генерал-губернатора Цесаревича ожидала рота почётного караула со знаменем, хором и оркестром, а также начальники всех управлений и учреждений округа. Приняв всех представлявшихся, Великий князь удалился в покои дворца, над которым уже развевался императорский штандарт. Спустя некоторое время под восторженные крики многочисленной публики, усеявшей Дворцовую улицу, Ильинскую площадь, набережную, мост и аллеи Любинского проспекта, гость, сопровождаемый личным конвоем и многочисленной свитой, проследовал в здание первой женской гимназии, где его встречали более 1500 воспитанниц заведения. По убранной цветами лестнице престолонаследник поднялся на второй этаж, где в убранном флагами и гирляндами зелени актовом зале одна из воспитанниц гимназии преподнесла Его Высочеству букет цветов и подарки — ковер, подушку, дорожную сумку и портфель, сделанные руками гимназисток. Затем Николай Александрович посетил убежище для бедных детей, которое помещалось на углу улиц Тобольской и Баронской, и крепостную Соборо-Воскресенскую церковь, где после краткого молебна осмотрел Евангелие, крест, дискос и напрестольное облачение, пожертвованные церкви императрицей Екатериной II в 1774 году. В этот же день, вечером был назначен смотр казачьей бригады, омского батальона и трёх рот Сибирского кадетского корпуса, который принимал лично Великий князь. Цесаревич остался очень доволен наружным видом и строевой подготовкой войск. Около 11 часов, когда уже казаки разошлись по казармам, было объявлено, что наследник престола жалует им по чарке водки каждому.
Первая половина следующего дня была полностью посвящена празднику Сибирского казачьего войска. К 9 часам утра на площади и по обеим сторонам Дворцовой улицы начали выстраиваться полки в пешем строю. За казаками вдоль улицы и на площади снова собрались огромные толпы. Все окна домов и балконы по Дворцовой улице были также переполнены. В 9 часов 30 минут Великий князь в форме лейб-гвардии Атаманского полка вышел из дворца генерал-губернатора. У здания Войскового Хозяйственного Правления под звуки войскового оркестра высокого путешественника встречала большая делегация из казаков в составе наказного атамана Иванова Григория Ивановича, председателя войскового правления Волкова Ивана Семеновича, командира 1-го казачьего конного полка Щербакова Павла Сергеевича, а также двух обер-офицеров, девяти станичных атаманов и пяти выборных депутатов. Оркестр исполнил любимые казаками песни «На смерть Ермака», «Хивинская», «Атаман ты наш». 16 (28) июля, в полдень, семиреки были приняты Цесаревичем Николаем Александровичем и поднесли августейшему атаману войсковую хлеб-соль, подарили изящно выполненный письменный прибор в мозаичной шкатулке.
Приняв поздравления и дары от представителей казачьих станиц и передав дары дежурному адъютанту, Цесаревич проследовал по усыпанной цветами и декорированной красным сукном лестнице в помещение Войскового Правления, на второй этаж. Здесь, у входа в выставочный зал, Цесаревич был встречен председателем войскового правления полковником Катанаевым, который доложил обо всем, что заслуживало внимание и чем интересовался высокий путешественник. Для обзора были выставлены карты и планы войсковых земель, юртовых казачьих и офицерских участков. Тут же находились серебряные блюда художественной работы, на которых подносилась хлеб-соль от Сибирских и Семиреченских казаков, серебряные фигуры от атбасарцев, пресновцев и новорыбинцев (конного казака на сторожевом посту, другая — пешего — со значком в руках на обвале крепостной стены), фотоальбомы, альбом с акварелями, прекрасной работы чернильница, исполненная в оружейной мастерской Семиреченского войска. Посвятив целый час знакомству с войском в его прошлом и настоящем по картам, рисункам и фотографиям, Цесаревич получил подарки от представителей казачьих станиц.
Августейший атаман проследовал в Никольскую Казачью церковь, куда были внесены все казачьи знамена. По окончании литургии и молебна Великий князь осмотрел легендарное знамя Ермака Тимофеевича. После подробного доклада Г.Е.Катанаева наследник проследовал в зал-столовую, где уже все было готово к завтраку. Два больших зала Воскового Хозяйственного Правления, разделявшиеся коридором, теперь при помощи арок были соединены в один длиной в 25 и шириной в 21 аршин. В стене, обращенной на церковную площадь, вместо окна была сделана дверь, ведущая на балкон с прекрасным видом на город, площадь и сквер. Все стены правления были убраны гирляндами зелени и увешаны портретами Высочайших особ и бывших Войсковых Наказных Атаманов Сибирского войска. Главный почётный стол был поставлен так, чтобы Его Высочество, сидя на одном конце его под сенью войсковых знамен и своим портретом, пожалованным войску в 1881 году, мог видеть всех участвующих в завтраке. Все столы были изящно убраны цветами. У прибора Августейшего гостя лежали цветочное плато с инициалами его высочества и меню завтрака с виньеткой из казачьего быта, художественно исполненное Каразиным акварельными красками. Завтрак был сервирован на 350 человек. После завтрака из зала Наследник проследовал на балкон, где его появление было встречено дружными криками «ура» казаков и народа, находившегося на казачьей площади и в сквере. С балкона Его Высочество проследовал в особо устроенный в здании Войскового Хозяйственного правления фотографический павильон, где разрешил местному фотографу И.Е.Кесслеру снять с себя один большой поясной портрет и другой в группе с старшими представителями Сибирского казачьего войска.
Наследник Цесаревич и Великий Князь Николай Александрович (в центре) и начальники отделов Семиреченского казачьего войска —
Войсковой наказной атаман М.А.Таубе озаботился подготовкой достойного торжества. Была устроена выставка всех подарков от Сибирского и Семиреченского казачьих войск. В числе подношений задумали набор картин, отображающих важнейшие события трёхвековой службы сибирского казачества. Почётное дело поручили военному корреспонденту Н.Н.Каразину, испытаннному в казачьих стычках, признанному рисовальщику, мастеру батальных сцен и бытового казачьего жанра. Было изготовлено 27 полных подарочных комплектов из 126 акварелей Каразина, а также 16 листов с пояснительными текстами. Копии с картин и выполнение альбомов взял на себя известный петербургский фотограф — издатель Н.А.Лоренкович. Вклад Каразина в художественное оформление подарков Цесаревичу Николаю от сибирского казачества не исчерпывался батальными акварелями: они были частично воспроизведены в медальонах, украсивших подарочное серебряное блюдо с надписью «Августейшему Атаману усердное подношение Сибирских казаков. 1891 г.». Даже на меню торжественного завтрака «на 350 кувертов», данного в Войсковом правлении, красовались выполненные им виньетки на тему военно-казачьего быта (изданный князем Э.Ухтомским трёхтомник «Путешествие на Восток Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича, 1890–1891» тоже был проиллюстрирован Каразиным). Наследник внимательно рассмотрел каждую из акварелей и выслушал краткие разъяснения, даваемые историком казачества Г.Е.Катанаевым.
16 июля 1891 года запомнилось омичам надолго. В этот последний день своего пребывания в Омске Цесаревич Николай Александрович принял личное участие в закладке будущего главного городского храма — Успенского кафедрального собора. Всего для нового православного храма было составлено три проекта: два из них отклонили, несмотря на то, что в соответствии с первоначальным вариантом уже был выведен фундамент, а второй выполнялся одним из первых лиц в архитектуре Омска — областным архитектором К.А.Лешевичем. Официальный Петербург прислал взамен этих проектов чертежи Э.Ф.Вирриха, одобренные в июне 1894 года и получившие в октябре того же года благословение Епископа Тобольского Агафона. Для архитектора Э.Ф.Вирриха факт закладки в 1891 году престолонаследником первого камня в основание собора и значимость самого визита царственной особы в провинцию были очевидными. Воздвигнутый в 1898 году Успенский кафедральный собор олицетворял собой настоящий, хорошо отработанный «русский стиль» официального толка.
Церемония самой закладки происходила так. К 10 часам утра из всех городских церквей к этому месту стали стекаться крестные ходы. Они принесли к фундаментному рву наиболее чтимые православными омичами иконы, из которых с восточной стороны будущего храма получился своеобразный иконостас. В середине был сооружён изящный ажурный павильон бледно-розового цвета. Это временное строение было предназначено для престолонаследника и его свиты, духовенства и приглашенных лиц. К 11 часам вся площадь и прилегающий к ней сад были переполнены многотысячной толпой. Наиболее проворные и ловкие из них забрались даже на здания.
К этому времени прибыл Высочайший конный поезд. У входа в сад Его Высочество встретили члены строительного комитета. В сопровождении многочисленной свиты и при громких криках «ура» августейший гость проследовал по устланному красным сукном помосту в павильон, где все городское духовенство во главе с протоиереем Недосековым в одинаковом светло-голубом облачении стояло готовое приступить к совершению молебствия. Для совершения церемонии закладки наследник российского престола в сопровождении духовенства и свиты спустился в головную часть фундамента. Здесь Цесаревич собственноручно положил в крестообразное углубление четыре золотые монеты. Углубление это затем было прикрыто металлической доской, на которой по церковно-славянски говорилось, в чьём присутствии заложена сия церковь и когда — «в лето от сотворения мира 7399 от Рождества же по плоти Бога Слова 1891, месяца июля 16-го дня».
После торжественной закладки собора и прощального обеда в генерал-губернаторском дворце, Цесаревич в 5 часов вечера покинул Омск. Провожать его вышел весь город. Лишь только экипаж престолонаследника двинулся от дворца к пристани, чтобы переехать на пароходе на левый берег Иртыша и на лошадях по тракту продолжить путь в столицу, над городом раздался прощальный колокольный звон, который не прекращался до тех пор, пока Великий князь Николай Александрович не вступил на другой берег. Он выехал на Пресногорьковскую линию, где имел продолжительные остановки в поселке Покровском, станице Полуденной, поселке Становском, станице Пресногорьковской, поселке Лебяжьем, затем Петропавловске и поселке Новорыбинском.
От Пресновска до крепости Пресногорьковской Государь Цесаревич имел 6 непродолжительных остановок для перепряжки лошадей, где поселковые общества приветствовали его хлебом-солью. В посёлке Кабановском к конвойному взводу присоединились ученики местной школы на лошадях своего попечителя, казака Акима Фёдорова.
И эти казачата получили от Его Высочества по серебряному рублю. Ко времени прибытия Цесаревича в Пресногорьковск, здесь, так же как и в Новорыбинске с правой стороны подъезда дома стали представители станицы с хлебом-солью: правее их — ученики и ученицы школ со своими наставниками и попечителями, а по другую сторону крыльца выстроился почетный караул из льготных казаков с ординарцами; тут же стояла и другая полусотня, составленная из кавалеров, урядников и казаков, участников Хивинского и Кокандского походов. Эти почётные старики, украшенные знаками отличия военного ордена и медалями, положительно привлекали к себе внимание всех приезжих, а их было так много, что площадь перед квартирой Цесаревича была буквально переполнена народом. Около 8 часов вечера Цесаревич въехал в Пресногорьковск. Его сопровождал конвойный взвод, а рядом с коляской скакал Бородавкин со значком. Выйдя из экипажа, Его Высочество поздоровался с почётным караулом; приняв затем ординарцев, государь осчастливил и стариков: «Здорово, молодцы!». «Здравия желаем Вашему Императорскому Высочеству!» — как один человек, ответили кавалеры, и затем их могучее, боевое «ура», слилось вместе с криками народа. Здесь августейший атаман пропустил казаков мимо себя. Нужно было видеть, какими молодцами проходили старики кавалеры и как они были счастливы, когда государь снова осчастливил их словами: «Спасибо, молодцы». Приняв затем хлеб-соль и милостиво поблагодарив за это подносителей, Его Высочество подошёл к учащимся детям, которые встретили его народным гимном. Отсюда августейший атаман проследовал в дом, куда на обед были приглашены все начальствующие лица, а также начальник почётного караула есаул Назаров и ординарец Калачев. В то же время площадь перед домом Цесаревича осветилась огнями. Гирлянды разноцветных фонарей, вензеля и транспаранты с инициалами Его Высочества и масса флагов всевозможных размеров придали площади очень красивый вид. Между тем в павильоне и на столах, расставленных в разных местах, началось угощение народа чаем с печеньем, сластями, пивом и медом. Всюду слышен был говор, веселье. По временам раздавались перекаты «ура». То были тосты за драгоценное здоровье государя Императора, матушки Царицы и августейшего атамана. Его Высочество ещё не окончил обедать, как станичники собрались в кружок и затянули свои родные мотивы; их примеру последовали и казáчки, — они составили хоровод. Несколько в стороне кто-то отхватывал «казачкá» под скрипку с бандурой и трензелем. Только ближе к дому, молча, без шапок, стояли глубокие старцы; они не принимали участия в общем веселье, оно их не занимало; их мысли были сосредоточены на окнах дома, в котором находился наследник престола. Они его ждали и не напрасно, после обеда Цесаревич вышел на крыльцо. Каким могучим «ура» встретил его народ и как были счастливы эти убелённые сединой старики, что ещё раз им представился случай видеть дорого желанного гостя; они молились и благословляли его. В этот вечер и ночью поведение толпы было выше всякой похвалы. После того как было объявлено, что Цесаревич ушёл опочивать, народ стал расходиться по домам; площадь опустела и не только песен, но и громкого говора не было слышно. Так себя вела толпа и утром, пока не было известно, что августейший путешественник встал. Перед выездом из Пресногорьковска Его Высочество потребовал к себе на квартиру председателя войскового правления и атамана I отдела. Милостиво поблагодарив каждого за радушный приём и порядок, который соблюдался во время проезда Его Высочества по линии, Цесаревич ещё раз выразил свою благодарность атаману I отдела за прекрасное состояние полков, представлявшихся Его Высочеству в Омске. Тут же Цесаревич передал полковникам Симонову и Катанаеву свои портреты с собственноручной подписью «Николай 1891».
Около 7 часов утра Его Высочество, при восторженных кликах народа, выехал дальше; до границы Оренбургского войска оставалось около 60 верст. С высочайшего разрешения для встречи Его Высочества было ассигновано около 27 тысяч рублей. На эти средства было сформировано 3 льготных полка (три батареи и 300 казачат-малолеток, вооружённых шашками малого размера, специально заказанными на златоустовском заводе. Из этой же суммы были сделаны расходы по формированию конвойных команд, почётных караулов и ординарцев на обмундирование всем офицерам было выдано по 100 рублей.
От поселка Новорыбинского до границы с Оренбургским войском коляску августейшего путешественника сопровождала полусотня казачат и казаки конвойного взвода. Кроме конвойных взводов, с половины дороги приняли участие в сопровождении Его Высочества наездницы — киргизки в своих национальных костюмах. Замечательно красивую картину представляли эти степные амазонки. Казачата в возрасте 9–14 лет сопровождали коляску от посёлка Новорыбинский до станицы Пресногорьковской. Мальчик со значком в руке, Бородавкин, который возглавлял эту полусотню, проводил высокого гостя далее, до границы с Оренбургскими казаками. Выносливость мальчика неоднократно подчеркивал в своих записках Г.Е.Катанаев. «Владимир Бордавкин (13,5 лет), мальчик-знаменосец, сопровождавший в 1891 году Государя Наследника, Цесаревича Николая Александровича верхом от посёлка Новорыбинский до оренбургской границы — 143 версты, из которых 109 верст сделаны в 7,5 часов без отдыха».
Цесаревич Николай посетил станицу Звериноголовскую Челябинского уезда Оренбургской губернии. Наследник престола присутствовал на молебне в станичной церкви, после чего принял депутации с хлебом-солью от станиц Звериноголовской, Челябинской, Долгодоревенской, Миасской и Еткульской, а также от крестьян и башкир Челябинского уезда.
Наследник Цесаревич вступил в пределы Оренбургской губернии 20 июля (1 августа) 1891 года, то есть почти на 6 дней ранее, чем значилось по «Маршруту…». На границе войска, за Алабужским поселком, были воздвигнуты триумфальные ворота и столб. Составление маршрута передвижения Цесаревича по губернии, а также составление историко-статистического очерка края поручили войсковому старшине Старкову.
В 9 часов утра Цесаревич вышел из экипажа, остановившегося у юрт, выставленных по распоряжению Акмолинского губернатора в ста шагах от границы. После 10-минутной остановки Его Высочество проследовал к триумфальной арке, воздвигнутой оренбургцами на самой границе, где его ожидало начальство Оренбургского края — командующий войсками Казанского военного округа генерал-адъютант Г.В.Мещеринов, наказной атаман Оренбургского казачьего войска генерал-лейтенант Н.А.Маслаковец, атаман 3-го военного отдела войска генерал-майор А.А.Избышев и депутации от войск с хлебом-солью. Приняв хлеб-соль, Цесаревич направился к почётному караулу, конвойной сотне и сотне казачат: их сотни отличались замечательным подбором казаков и казачат и отличным снаряжением тех и других. Пропустив эти части церемониальным маршем, Цесаревич изволил снова проследовать в юрту, где казáчки ещё раз имели счастье угощать его чаем. В это время, по приказанию Его Высочества, значок Новорыбинцев был отнят от древка и уложен в один из ящиков коляски, в которой ехал Цесаревич. Когда уже всё было готово к отъезду, Его Высочество, милостиво поблагодарил свой постоянный конвой за службу, а затем, простившись с Войсковым наказным атаманом, отбыл в Оренбургское войско. Долго ещё казаки оставались на месте, смотря в след удалявшемуся поезду, и только когда последний экипаж скрылся из виду, они мало-помалу стали расходиться по степи, чтобы поделиться друг с другом впечатлениями незабвенных дней. Уезжая из Пресногорьковска, Цесаревич подарил на память Войсковому наказному атаману свой портрет в богатой рамке. Сотники Петров и Калачев получили драгоценные запонки. Каждый конвойный урядник — серебряные часы и по 50 рублей деньгами, малолеток Бородавкин и урядник Чернигин золотые часы; казаки: Яков и Афанасий Бородавкины и урядник Няшин — серебряные; урядники Белов, Паутов, Волосников и казак Алексей Бородавкин — драгоценные перстни. Такие же кольца получили г-жа Катанаева и Рыбалтовская. В том же году Государь Император пожаловал всем конурядникам по одному полуимпериалу на человека и вахмистрам: Кучковскому, Колесниченко, Воронкину и уряднику Тютину — серебряные медали на Станиславской ленте. Все конвойные урядники и казаки, сопровождавшие августейшего атамана по территории войска, получили по серебряному рублю каждый.
Далее Его Высочество отбыл по Оренбургскому тракту, сопровождаемый конвоем и сотней казачат.
Пресновская и Пресногорьковская станичные поселения не многим уступали Новорыбинке — здесь так же казаки не жалели средств на украшения своих домов флагами, вензелями и щитами. В Пресногорьковске сотник Д.С.Калачёв с нижними чинами выстроил две арки перед и красиво декорировал площадь перед домом Кладенова.
Дом казака Якова Кладенова —
Приготовления к приезду августейшей особы были начаты в Челябинске, уже в марте 1891 года, то есть за четыре месяца до приезда Николая Романова. Судя по всему, в марте же в Челябинск поступила бумага, в которой были чётко распределены обязанности уездных центров и станиц, через которые может проехать наследник, по обеспечению Цесаревича и его свиты помещениями и продовольствием. Контроль за приготовлением помещений в пунктах остановки возлагался на генерал-губернаторов и губернаторов по принадлежности. Что касается обеспечения продовольствием, то губернские и областные города целиком берут на себя заботу по приготовлению обедов и завтраков. В окружных, уездных и заштатных городах обеды будут приготавливаться придворными поварами из тех продуктов, которые будут припасены местными властями. В пунктах кратковременных остановок достаточно иметь чёрный хлеб, яйца, молоко, квас, а также сельтерскую и содовую воду. При этом в городах запасается карета.
19 марта 1891 года Шихов, голова города Челябинска, отправляет в Городскую Думу доклад о посещении проездом Челябинского уезда. Доклад Шихова был рассмотрен на заседании Городской Думы 23 марта. В заседании участвовало 30 гласных Городской Думы. Городской голова объявил заседание Думы открытым, предложив к обсуждению доклад Управы о видах Депутатов для поднесения от города хлеба-соли наследнику. Заслушав и обсудив этот доклад, Городская Дума определила представительную комиссию из гласных Думы: В.К.Покровского, М.Н.Крашенинникова, Е.Л.Курчеева, А.А.Смирнова и головы города М.И.Шихова, «поручив оной комиссии представить свои соображения по этому вопросу в возможно непродолжительное время». Именно они и поднесли 21 июля 1891 года хлеб-соль будущему императору Николаю II от имени всех жителей уезда. Для подношения хлеба-соли дорогому гостю необходимо было блюдо и солонка. Деньги собрали быстро и это не удивительно, ведь в состав представительной комиссии были включены богатейшие купцы и зажиточные граждане Челябинска того времени. Блюдо и солонка из коелгинской яшмы (на сумму 1340 рублей) были заказаны на Императорской Екатеринбургской Гранильной фабрике.
Только не довелось челябинцам встречать будущего царя в родном Челябинске. 3 мая 1891 года на имя Челябинского Городского головы приходит секретная бумага из Министерства внутренних дел Оренбургского губернатора и с ней, в качестве приложения, печатный экземпляр маршрута путешествия Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича и Великого Князя Николая Александровича по Оренбургской губернии с пометкой «совершенно секретно»:
«...Господину Челябинскому Городскому голове. Вследствие представления от 9 апреля с.г. за № 497 имею честь уведомить Вас, милостивый Государь, что я признавал бы более удобным поднести хлеб-соль Его Императорскому Высочеству Наследнику Цесаревичу в г.Троицке, куда Его Высочество прибудет, как значится по маршруту, 27 июля в 2 часа дня и пробудет там до 6 часов следующего дня. При сём препровождается маршрут следования Его Высочества».
Предполагаемые пункты остановок Николая из маршрута путешествия (даты, правда, были сдвинуты вследствие более раннего возвращение Цесаревича из Японии): станицы Озерная, Крутоярская, Ключевская, г.Троицк, станица Степная, г.Верхнеуральск, станицы Магнитная, Грязнушевская, Таналыкская, г.Орск, станицы Губерлинская, Верхнеозерская, Каменноозерская, г.Оренбург.
Путь, по которому следовал наследник от Звериноголовской станицы до г.Троицка и Верхнеуральска, носил общее название Уйской линии, пролегавшей большей частью по течению р.Уй. Вся Уйская линия царского маршрута тянулась на протяжении 753 верст, заключая в себе 18 укреплённых пунктов (9 крепостей и 9 редутов) – почти все они были основаны ещё в 1743 году заботами Оренбургского военного губернатора И.И.Неплюева.
На Урале путешественники оказались в разгар исключительно знойного засушливого лета, как вскоре выяснилось, ни одна война, ни одно иноземное нашествие, ни одна эпидемия за всю предшествующую историю России не приводили к таким трагическим последствиям. Голод в 1891 году охватил 29 губерний, унёс около 700 тысяч жизней. Не избежал этой участи и Урал. Маршрут наследника обходил стороной теперешние крупные центры — Челябинск, Курган — они были до постройки железнодорожной магистрали захолустными городками. Местность, по которой ехал Его Высочество до Троицка, носит вообще пустынный, степной характер; в 1891 году этот характер ещё более усиливался неприглядной картиной засухи: кругом чернелись лишь оголённые хлебные поля, да кое-где попадались копны скошенного сена. Казаки, затратившие весной последний запас зерна, в надежде восполнить неурожай прошлого года, оказались в самом безысходном положении. Отсутствие в войске судоходных рек, железных дорог, кустарных промыслов усугубило тяжесть постигшего несчастья. В такое время приезд Николая был, действительно не только явлением чрезвычайной важности, но и отраднейшим событием, ободрившим всё земледельческое население войска. Его Высочество был тронут встречей и, где только представлялась возможность, щедрой рукой помогал в постигшем несчастье. Оренбуржцы не остались без царской милости: в том же году в пользу голодающих казаков было ассигновано 3 миллиона 700 тысяч рублей на закуп хлеба, семян и других продуктов. Кроме того, государственное казначейство списало половину недоимок, числящихся за населением всей Оренбургской губернии за 1891-1892 годы…
В поселок Крутоярский (на р.Уй) Цесаревич приехал в 10.00 утра 21 июля (2 августа). Месяц тому назад пожар уничтожил половину посёлка (150 домов). Николай пожертвовал погорельцам 600 рублей, а церкви Божьей Матери 100 рублей, видя её бедное внутреннее убранство. После Крутоярского в посёлке Березовском была сделана перепряжка лошадей. Далее наследник отправляется в посёлок Каракульский, где его ждал завтрак. Далее - станица Ключевская (где наследник принял рапорт станичного атаман есаула Кузнецова, а также хлеб-соль на серебряном блюде от депутации станицы) и посёлок Бобровский, где была сделана перепряжка.
21 (2 августа) июля 1891 года Николай Романов прибыл в Троицк. Государь наследник проехал по новому, специально построенному мосту через р.Увельку. Толпы народа встречали гостя единодушным «ура!» и бросанием шапок вверх. Миновав заводы, экипаж повернул к фронту войсковых частей, где войсковой старшина Качуров отдал рапорт. Поздоровавшись с казаками, Николай приказал повернуть к Триумфальной арке. Здесь он принял депутации и отправился в Михайловскую церковь.
Вот как написано в «Оренбургских Епархиальных Ведомостях» от 1 сентября 1891 года: «21 июля Его Высочество прибыл в Троицк, где был принят депутациями от города, Мещанского общества, мусульманского духовенства, башкиров, а также депутациями от города Перми и Пермского земства и города Челябинска…». Именно здесь челябинцы вручили Цесаревичу яшмовое блюдо и солонку, а от Пермских заводов поднесли бронзовую группу «Джигитовка» (известное изделие каслинских мастеров).
Народу столпилась такая масса, что пришлось сдерживать давку. Всё слилось в ликующий хаос. У ворот церкви был встречен духовенством; выслушав молебствие, наследник проследовал пешком к своей квартире в дом Зарубина, где был почётный караул из георгиевских кавалеров-казаков со знаменем. Троицк был широко иллюминирован и утопал в огнях. Особенно художественно было убрано здание городской управы. Небольшой садик у Михайловской церкви был ярко освещён, рельефно выделялся бюст Александра II, деда цесаревича Николая. Вечером к высочайшему столу были приглашены на обед высшие начальствующие лица и командиры отдельных частей. На следующий день, 22 июля, в день тезоименитства Её Императорского Величества Государыни Императрицы, высочайший гость отслужил обедню в старом соборе, основанном в 1762 году во имя Святой Троицы. Оттуда он проследовал на городскую площадь, где против мужской гимназии построились: льготный полк, батарея и сотня казачат, они прошли церемониальным маршем. Полк шёл сперва посотенно, а во второй раз рысью, каждая часть удостоилась благодарности. Войсковой старшина Качуров и есаул Николаев были пожалованы фотографическими портретами с собственноручной подписью Николая. После смотра было посещение воздвигнутого на площади павильона с моделями железных изделий Кусинского завода, а затем Троицкой гражданской мужской гимназии. Из гимназии Цесаревич едет в Троицкий женский монастырь, который возник из местной женской общины, основанной по ходатайству вдовы — казáчки Изотиной в 1855 году. Около двух часов дня 22 июля 1891 года наследник отбыл из Троицка.
Не доезжая Санарской и Кособродской станиц, Николай сделал ещё остановку, чтобы осмотреть специально выстроенный для него Уральскими золотодобытчиками, павильон с представленной в нём тогдашней техникой добычи золота. Здесь же были представлены самородки, изделия из золота, в частности, герб Российской Империи.
Далее путь пролегал через посёлки Осиповский, Подгорный, Чернореченский, станицу Степную, в которой Цесаревич побывал в доме казака Кузьмы Николаевича Казакова. Интересно, что далее, в станице Карагайской, будущего государя встречал и сопровождал урядник Сусанин, пожалованный, как и многие другие на всём протяжении большого путешествия Цесаревича, серебряными часами и фотографией с дарственной надписью: «За труды и в знак памяти».
Далее - посёлки Кидышевский, Ахуновский, станица Карагайская. В Карагайской станице татары угощали будущего царя своим душистым и крепким чаем. И, миновав посёлок Урляндский, вечером путники прибыли в Верхнеуральск. Несмотря на поздний час (23.00) город не спал, улицы были залиты огнями. Конвой ехал с горящими факелами. А утром всё своим чередом: подношение хлеба-соли, почётный караул. Чтобы получше разглядеть наследника, люди залезали на крыши домов. Казаки подвели коня, и Николай, вскочив в седло, принял парад верхом. В Верхнеуральске Цесаревича ждали депутации от крестьян и башкир Верхнеуральского уезда, депутации от Белорецкого завода и г.Стерлитамака. 23 июля (4 августа) Цесаревич присутствовал на службе в местном соборе и произвел смотр 12-му льготному полку и льготной батарее.
23 июля. Первым от Верхнеуральска лежал посёлок Спасский, который Николай ІІ проехал не останавливаясь. Далее посёлок Верхнекизильский. Довелось Николаю Романову побывать и на месте будущего Магнитогорского металлургического комбината. В станице Магнитной, одной из самых зажиточных в крае, была перепряжка лошадей и завтрак. Потом проезжал посёлки Янгельский и Сыртинский, станицу Кизильская, посёлок Грязнушевский (обед и ночлег), посёлки Березовский (перепряжка на почтовой станции), Ургазымский, Орловский, станица Таналыкская (завтрак), посёлок Тереклинский (государь прoexaл не останавливаясь, перепряжка лошадей была произведена невдалеке от поселка), посёлки Калпацкий, Банный (перепряжка). Вечером 24 июля Николай прибывает в г.Орск.
В Орск Цесаревич прибыл 24 июля, в среду, в 9 часов вечера и проследовал в собор, где встречен был духовенством. Приложившись к святому кресту и окроплённый святой водой, Его Высочество вошёл в собор, освещённый и обновленный. На выходе из собора Николая приветствовал Городской голова Орска с хлебом-солью на серебряном блюде. Далее поднесли подарки женская община (пуховый платок), садовник Дмитриев (произведения своего сада). Потом Николай, проследовав между рядами учеников и учениц городских училищ, принял депутации от башкиров, казаков и крестьян Преображенского завода.
Николай на балконе здания войскового хозяйственного правления —
В доме купца В.И.Назарова, где Его Высочеству также поднесли хлеб-соль на серебряном блюде, Цесаревич испил стакан чая с вишнёвым вареньем домашнего приготовления и пробыл в доме купца целых пятнадцать минут.
Доска на доме купца Назарова, в котором останавливался Николай —
После вручения В.И.Назарову портрета Цесаревича с его личной подписью, а садовнику Дмитриеву — золотых часов, Николай отправился в приготовленное для него помещение коннозаводского управления в пяти верстах от города. При этом по дороге Цесаревич принял депутации от станиц Таналыкской, Кварненской и Наследницкой. Здесь его встречали хлебом-солью не на серебряных, а на деревянных блюдах, правда, резных и довольно красивых. Казачата-ученики джигитовали перед Его Высочеством, а взрослые казаки пели песни Цесаревичу, вероятно, понравилась самодеятельность удальцов-казаков и он пожаловал на школы 100 рублей, исправник удостоился получить драгоценный перстень, а приставе были розданы золотые часы с цепочкой. Так Цесаревич проследовал через г.Орск.
Обед и ночлег Цесаревича были организованы в здании Государственного коннозавода, который расположен был в пределах Тургайской области. Еще в «Маршруте…» были упомянуты эти помещения, как пригодные для обеда и ночлега августейшего гостя. Для встречи Цесаревича собрались депутации от всего великого и многочисленного населения киргизского. Все они явились со своими лучшими кибитками, обтянутыми белыми кошмами и многие со своими семействами. В трёх верстах от усадьбы коннозавода была устроена триумфальная великолепная арка в восточном вкусе. Состояла арка из трёх ворот: средних, больших и крайних — малых. Венчались ворота куполами и башнями «со спицами». Над серебряным куполом возвышался блестящий золоченый двуглавый орёл, а над средними воротами были изображены вензеля Государя Императора, Государыни и наследника Цесаревича. Всё было увито гирляндами из зелени и живых цветов. Пониже вензелей шла следующая надпись: «Въезжай Великий, Богом спасаемый Гость. Осчастливь и освети нас сиянием своего света, как могучее солнце», — со стороны г.Орска, а со стороны усадьбы: «Да не забудет киргизский народ настоящего радостного события во веки веков». От арки до усадьбы, по обеим сторонам дороги были поставлены кибитки почтенных киргизов — аксакалов. На каждой кибитке развивалось по ветру два флага. Дорога на протяжении версты была устлана дорогими коврами до самой усадьбы. Приняты были меры и к устройству иллюминаций: более чем из 6000 огней (гирлянды цветных фонарей) и множества бенгальских огней. Недаром старались киргизы — въезд Его Высочества состоялся около 10 часов вечера, когда уже совершенно стемнело. Но на дороге было светло и празднично от тысяч ярких разноцветных фонарей.
Утром, 25 июля, Его Высочество получил в знак признательности всего киргизского народа превосходного скакуна лет шести золотисто-гнедой масти, улучшенной киргизской породы. Лошадь была осёдлана дорогим киргизским седлом, обошедшимся киргизам в 1500 рублей. Затем были проведены скачки лошадей и, особенно интересные наследнику, верблюдов. После скачек Николай собственноручно вручал подарки киргизам; кому портреты с подписью, кому золотые медали разных степеней, кому бриллиантовые перстни, кому бриллиантовые запонки. По окончанию раздачи наград Его Императорское Высочество сел в экипаж и отбыл из места ночлега по тому же пути, по которому и прибыл. В 10 часов 30 минут дня будущий император отбыл через г.Орск в сторону г.Оренбург.
Первым на пути следования был посёлок Хабарный (перепряжка). От этого поселка фактически начинаются Губерлинские горы (южный склон Уральского хребта), посёлки Губерлинский, Подгорный (перепряжка), станица Ильинская (снова Николай прибыл в открытом экипаже), посёлки Никольский, Донской, Верхнеозёрный (где был приготовлен ночлег).
26 июля (7 августа) из Верхнеозёрного Цесаревич направляется в станицу Гирьяльскую, посёлок Черкасский проехали не останавливаясь, посёлки Красногорский, Островной, Вязовский, Каменноозерной станицы (завтрак), посёлок Нежинский. В Нежинском Цесаревич Николай переоделся в мундир, так как это была последняя остановка перед въездом его в Оренбург.
Прибыл наследник в Оренбург в 5 часов вечера 26 июля, в пятницу. Гужевой путь — не чета паровому, и с точностью рассчитать время прибытия невозможно. Ждали августейшего путешественника в 11 и 12 часов дня; затем в 2.30 и 3, а на самом деле он прибыл лишь в 5 часов. Народ ещё с утра начал стекаться массами на встречу Его Высочества за Форштадт, и когда в полдень полил дождь, то все ему обрадовались и громко говорили: «… и Гость желанный, и дождь желанный. Гость Августейший везёт впереди себя дождь…».
Гужевой поезд остановился при въезде в Форштадт у великолепной триумфальной арки, сооружённой торговыми казаками станицы. Здесь, у арки, Цесаревич был встречен хлебом-солью на драгоценной блюде, и был встречен войсковыми властями. При въезде в Оренбург (в начале Неплюевской улицы) у новой городской арки путь Его Высочества был устлан коврами. Более сорока девушек из семейств почётных горожан посыпали путь Цесаревича живыми цветами, выписанными Городским головой из Москвы. Здесь, у арки, Николаю было поднесено ещё одно дорогое блюдо с хлебом-солью самим городским головою — купцом С.И.Назаровым. Завтракал Николай с казаками. Цветы, украшавшие царский стол за завтраком у казаков и на городском обеде, были тотчас разобраны на память с боем до последнего листочка. Наследник престола посетил Неплюевский кадетский корпус, мужскую гимназию, скачки на местном ипподроме. В городе состоялся военный парад оренбургских казаков.
Форштадтская площадь 1 июля 1891. Смотр парада Цесаревичем Николаем —
Ночь в день отъезда Его Высочества 27 июля (8 августа) народ провёл без сна, массами расположившись по улицам, по Маячной горе и по линии полотна железной дороги. Подарками Цесаревич наградил Оренбургского губернатора, наказного атамана оренбургского казачьего войска (по подписанному портрету и чайному сервизу). Не обошел вниманием и девушек из семейств почётных обывателей (по подписанному портрету), фотографа Фишера, капельмейстеров, приставов, урядников, полицейских служителей и слуг. В пользу бедных города Оренбурга и на нищих Цесаревич оставил по 750 рублей, а на новосооружённый в Оренбурге кафедральный собор — 500 рублей.
Из Оренбурга Николай отправился в соседнюю Уральскую область. Цесаревич Николай посетил уездный город Бузулук (пограничный город Самарской губернии) 28-29 июля (9-10 августа). В ходе пребывания в городе наследник престола принял депутацию самарского дворянства.
В первоначальном маршруте Цесаревича Уральск отмечен не был. Видимо, город удостоился такой чести потому, что посещение Царевичем Уральска совпало с празднованием Уральским казачьим войском трёхсотлетнего юбилея службы. Событие весьма значительное, особенно если принять во внимание пристрастие Николая к армии, который являлся к тому же Августейшим атаманом всех казачьих войск. Так или иначе, в пределы Уральского войска Цесаревич прибыл 29 июля около 10 часов утра, в Уральск же въехал около 6 часов вечера. Из Уральска благополучно отбыл в 6.30 утра 1 августа, прогостив, таким образом, в войске более трёх суток.
В день приезда наказной атаман и военный губернатор Уральского Казачьего Войска И.Н.Шипов получил об этом официальное известие и всё начальство, во главе с ним, выехало на встречу в Бузулук, где в то время заканчивалась железная дорога и приходилось ехать двести верст на лошадях до Уральска. Тройки для наследника были приготовлены отборные. Коренники, местные рысаки-иноходцы, за которыми еле поспевали во весь опор скачущие пристяжки. К полудню Наследник и его свита были в Уральске. В город августейший атаман въехал под пушечную стрельбу и колокольный перезвон. Здесь, под аркой, Цесаревича встретила делегация от жителей города Уральска с хлебом-солью на великолепном серебряном блюде. Из Александро-Невского собора путешественник отправился в дом наказного атамана в Войсковом саду. Здесь высшие чины войска и депутаты съезда выборных от станиц поднесли войсковую хлеб-соль на серебряном блюде.
30 июля начался смотром войск. Поприсутствовал на открытии сельскохозяйственной школы. Затем общество местных коннозаводчиков поднесло в дар Цесаревичу белого коня под великолепным седлом и попоной, вышитой урáлками серебром. Августейший атаман удостоил общество своим вниманием и, приняв в дар коня, осматривал на нём войска. И здесь киргизы в грязь лицом не ударили. Ими было поднесено наследнику серебряное блюдо в виде полумесяца, на котором вместо хлеба-соли был кубок с кумысом и при нём две чаши, украшенные дорогими каменьями. В подарок от киргизов Цесаревич получил также двух коней под дорогим, отделанным серебром и золотом седлом и прекрасными попонами из бархата, шитых семейством султанов Айчувановых серебром и золотом. Кроме этого, Цесаревичу была преподнесена дорогая кибитка со всеми к ней принадлежностями самой изысканной работы. День закончился балом в войсковом собрании, где было всё интеллигентное общество. Цесаревич, по прибытии в собрание не замедлил вступить в число танцующих. При этом танцевал он всё время, участвуя во всех танцах.
31 июля — в день празднования 300-летнего юбилея — щедрый Цесаревич вручил наказному атаману от имени Императора Александра высочайшую грамоту, юбилейную ленту и бант на дарованное в 1884 году Георгиевское знамя. Кроме того, наследник пожаловал войску девять полковых знамён, которые были освящены в походном храме. По поводу дарования милостей Цесаревич дает Императору телеграмму следующего содержания: «Земно кланяюсь тебе Великий Государь. Уральское казачье войско бьёт тебе челом тремя веками службы; неизреченно благодарит за дарованные здесь грамоту, знамена милости и повергает к стопам Царя заверение, что Уральские казаки навеки не забудут святости присяги, долга своего перед царём, и что сердца их переполнены безграничной любовью и преданностью к Престолу. Николай». 31-го же числа была получена ответная телеграмма:
«Спасибо от души Уральцам за их привет, преданность и службу Царям и России. Да продлит Господь своё благословение над Уральским войском на многие века. Императрица и Я пьём за здоровье молодцов Уральцев. Александр».
Уральские (яицкие) казаки из конвоя Августейшего Атамана Наследника Цесаревича Николая Александровича во время торжественного празднования 300-летнего юбилея службы Уральского Яицкого Войска Отечеству 31 июля 1891 года
По окончании освящения знамён было совершено торжественное шествие, начиная от дома наказного атамана по главной улице и до Иканской площади, где был заложен храм во имя Христа Спасителя в память 300-летия войска, самим Императорским Высочеством. Первый камень, положенный Цесаревичем, был с надписью: «В лето 1891, июля 31 дня, храм сей заложен в царствование Императора Александра III Государем Наследником Цесаревичем Николаем Александровичем, в память 300-летия службы Уральского войска». После закладки собора в 3 часа пополудни, состоялся завтрак в Георгиевской роще на берегу р.Урал, в особо устроенном роскошном павильоне. За завтраком было получено несколько поздравительных телеграмм, а перед завтраком было произведено примерное плавенное рыболовство на Урале — в результате было поймано несколько осетров на глазах Цесаревича. Независимо от завтрака, тут же, в лесу, происходило народное гуляние со сценой, каруселями, качелями и прочее. В представлении участвовала находившаяся тогда в Уральске труппа малороссов. Кстати, в составе труппы перед высоким гостем пел и 18-летний Фёдор Шаляпин. Как завтрак, так и гуляния окончились блистательно. Коляску с Цесаревичем от павильона до триумфальной арки везли на себе офицеры. Потом Цесаревич отправился осматривать Уральскую выставку, а по окончании оной пожаловал ещё на обед к наказному атаману на дачу. Закончился день роскошной иллюминацией.
1-го августа в 6.30 часов утра Его Императорское Высочество распростился с Уральским войском и отправился при громком сердечном «ура» массы собравшегося на проводы народа. Всего путешествие Цесаревича Николая Александровича по Оренбургской губернии длилось 13 дней.
Маршрут возвращения из Владивостока в Санкт-Петербург —
Все штаб-офицеры войска и конвой верхами сопровождали Николая до ближайшей железнодорожной станции, где был приготовлен уже царский поезд, отправлявшийся в Санкт-Петербург...
Салон в поезде Цесаревича между Оренбургом и Красным Селом (Гравюра. Мастерская Ф.А.Брокгауза) —
Используемые источники:
1. Статья Валерия Привалихина на персональном сайте Игоря Шокарева — «Наследник престола в Мариинске»
2. Статья на сайте города Томска — «Как раньше встречали в Томске царственных гостей»
3. Статья Дмитрия Неволина в газете «Тюменские известия» — «Три дня из жизни наследника престола»
4. Статья А.А.Жирова в газете «Тарское Прииртышье» — «Как Тара встречала наследника престола»
5. Статья на сайте Омского регионального информационного агентства «NB Особое внимание» — «Три дня последнего российского императора»
6. Статья Л.П.Полоницкой в «Известиях ОГИК Музея» (№ 11) — «Посещение Цесаревичем Николаем Александровичем Омска (О коллекциях фотографий ЗСОИРГО 1891 г.)»
7. Реферат C.Овчинникова — «Путешествие цесаревича Николая Романова (октябрь 1890 – август 1891)»
8. Статья Сергея Виниченко в газеты «Аргументы и факты. Казахстан» на сайте «Костанай и костанайцы» — «Пребывание на костанайщине Цесаревича Николая, последнего императора России (1891 год)»
9. Статья Алексея Казакова на сайте «Челябинского рабочего» — «Первое посещение»
10. Статья Вячеслава Куликова на сайте «Экспресс К» — «Триумфальная чарка»
11. Статья С.А.Лесняка на Каслинском городском портале — «Николай ІІ на Урале»
12. 6. Э.Э.Ухтомский — «Путешествие на Восток Его Императорского Высочества государя наследника цесаревича, 1890-1891».
23 июля. Первым от Верхнеуральска лежал посёлок
3 Комментарии
Leave a comment